назад    Глава8     вперед

Проснулся он рано утром от страшной тяжести, которая давила ему на грудь. Ложась спать, Влас положил колпак за пазуху — он-то и давил его. Вытащив колпак, Влас надел его на голову; да так и присел под страшной тяжестью.

— Ваше благородие, не давите так сильно, сделайте божес­кую милость! — простонал он.

— Садись на коня и поезжай, — сказал колпак глухим голо­сом. — Конь знает, куда везти тебя.

Влас кликнул слуг и велел седлать Желтого. Мигом конь был оседлан, и Влас помчался стрелой. Много городов, деревень, сел и полей миновал Влас, много речек и болот переехал он на своем дивном коне. Желтый летел так шибко, что дух захватывало. В сумерки не стало больше видно ни сел, ни городов, пошли леса да болота. Наконец и они исчезли — Власа окружили одни горы. Солнце закатилось, стало темнеть. Влас хоть и плотно закусил перед отъездом, однако теперь проголодался. «Экий я дурень: не взял с собой из дворца запасов!» — ругал он себя в мыслях и вслух. Вдруг заметил он между горами в лощине маленький огонек, ударил Желтого плетью и понесся, как ветер, прямо на огонь. Подъехал он к маленькой избушке, вошел в нее и увидел, что там топится печка; около печки хлопочет какая-то женщина — что-то варит в котелке; трое ребят, один другого меньше, толкутся возле печки. «Мама, есть хотим, есть хотим...» — твердят они на разные голоса. Влас окинул все это одним взглядом и громко промолвил:

— Здравствуйте! Что это у вас тут варится?

Женщина с испугом отступила от него на другой конец избы, а дети вцепились в платье матери и запищали. Влас подошел к печке, нагнулся над котелком и понюхал.

— Каша тут у вас, что ли? — спросил он.

— Каша, родимый, каша, — робко ответила баба. — Кашу варю, деток кормить хочу.

— Люблю я кашу: хорошая еда! — сказал Влас, взяв в руки котелок.

Не говоря больше ни слова, он поставил котелок на стол, достал с полки краюху хлеба, деревянную солонку, ложку с обгрызанными краями и начал уписывать кашу.

— Что же это ты делаешь, разбойник? — заголосила баба. — У малых детей последний корм отымаешь.

Дети заревели благим матом:

— Дядюшка, отдай нам кашу! Не ешь нашей каши!.. Мы есть хотим!

— Молчите, чертенята, а то плеткой выдеру! — крикнул на них Влас.

Он быстро очистил котел, спрятал оставшуюся краюшку хлеба за пазуху и сказал:

— Ну, хозяйка, спасибо за угощение!

Баба опять начала проклинать Власа, ребята завизжали, за­плакали, но Влас уже был на коне.

— Есть хотим! Маменька, есть хотим! — кричали дети, об­ливаясь слезами.

- Ну, нате вам, пострелята! — сказал Влас, бросая им кра­юшку хлеба. — Пошел, Желтый!

Желтый взвился и помчался; но только что обогнул он избуш­ку, как наперерез ему с горы сбежал молодой парень; он слышал крики матери и братьев и торопился им на помощь. Парень хотел схватить Желтого под уздцы, но Влас ударил, что-есть силы, коня, Желтый рванулся — и парень полетел в овраг. Долго еще после этого Влас слышал позади себя причитания бабы и детский плач.

— Эк их, как орут! — ворчал он сам с собой. — А хорошо все-таки, что я каши наелся; теперь до утра хватит.

Пока он так раздумывал, горы остались далеко позади него, а перед ним расстилалась бесконечная равнина. Вдали блестело большое озеро, окруженное по берегам высоким камышом. «До­ехать до озера, напиться воды да всхрапнуть», — думал Влас. А земля так и бежит под копытами Желтого... Вот уж и озеро. Влас жадно приник к воде и напился всласть; потом он положил под голову седло и улегся около камышей. Наступила короткая ночь. Не спится Власу, нет уж у него прежнего сна. Ворочается с боку на бок, ложится на живот и на спину — нет сна, да и только!.. Вот уж и звезды начали бледнеть. Легкий утренний ветерок зашеве­лил камышами.

— Экая притча! — с досадой бормотал Влас. — Не спится, хоть ты тресни!..

Он уже хотел было встать, умыться да и в путь, как вдруг чуть слышно зашумел возле него камыш. Влас вздрогнул и присталь­но посмотрел перед собой. Камыш раздвигается все больше и больше, седая голова показывается из-за него и смотрит на Власа.

— Кто это? — в страхе шепчет Влас. — Это ты, батюшка? Зачем ты пришел пугать меня?

— Это я, Власушка, — отвечает Терентий тихим голосом, точно ветер камышом шелестит. — Не пугать я пришел тебя, а на путь истинный наставить.

- Да откуда ты пришел, батюшка? — спрашивает Влас, дрожа, как осиновый лист.

— Молчи, Власушка, не спрашивай: не нужно тебе этого знать. Слушай меня, слушай, Власушка, — последний раз я с тобой говорю. Не езди вперед, не губи своей души! Возвращайся и покайся: много ты крови пролил, много людей обидел! Не ходи на путь погибельный, послушайся отца, Власушка!.. Вернись!

— Да как же я вернусь? Царь с меня голову снимет!..

-- Не думай об этом, Власушка: душа дороже головы. Ты сейчас деток малых обидел; вернись к ним с повинной, поработай на сирот за обиду, какую ты им сделал...

— Да ежели мне туда вернуться, меня тот парень в кровь изобьет?

— Пусть прибьет, не бойся этого. Душу-то очисти! Душа-то у тебя черна... Ой, как черна у тебя душа, Власушка! Придет смертный час — страшно помирать будет.

Тут камыши сомкнулись, и старик исчез. Влас увидал его на воде среди густого тумана. Старик погрозил пальцем и Промолвил:

— Не езди вперед!..

Затем он рассеялся, как пар...

назад    Глава8     вперед